Происхождение стихов 8:1-11

Восьмая глава Евангелия от Иоанна начинается с любимого многими христианами рассказа о том, как Иисус помиловал грешницу. Этот отрывок заставляет нас вернуться к вопросу о рукописях.

Все книги античности — включая Цицерона и послания Павла — дошли до нас в виде рукописей. До изобретения книгопечатания единственным способом заполучить Евангелие было приобретение его написанной от руки копии. Копия же редко бывает полностью аналогичной оригиналу. Какая-нибудь буква или целая фраза может выпасть или оказаться написанной не в том месте. Переписчик может включить в текст пометки, написанные на полях книги или дописать по памяти знакомые ему отрывок в то место, где он, по его мнению, должен быть. Сложные слова или места могут сопровождаться разъясняющими комментариями.

Выяснение того, что же было изначально написано Цицероном или Павлом, является для исследователя античности сложной задачей. Он должен сравнить рукописи и попытаться определить первоначальную форму текста. Это работа, требующая высокого профессионализма в сфере античности. А при изучении книг Нового Завета нужно еще и отличное знание Библии. Таким образом появился, в частности, институт критического анализа оригинального текста Нового Завета, где с достаточной высокой долей достоверности были отделены друг от друга первоначальные тексты и добавления, внесенные спустя сотни лет. Но если рукописей существует сотни и даже тысячи, значит ли это, что христианская вера стоит на шатком основании? Вовсе нет! В рукописях не содержится таких разногласий, которые касаются решающих для нашей веры вопросов. Однако два важных и многими любимых отрывка не принадлежат оригинальному тексту книг Нового Завета. Одним из них является место Марк.16:9-20, которое представляет собой соединение вместе рассказов о воскресении из других Евангелий и книг Нового Завета. А вторым - рассматриваемый нами отрывок из Иоан.7:53-8:11.

Записанный в этом месте Евангелия от Иоанна отрывок не был дописан спустя столетия после Нового Завета, он относится к старым текстам евангельской традиции. Его упоминает еще Иерапольский епископ примерно в 130 году. Евсевий считал, что он был частью не вошедшего в Новый Завет Евангелия от евреев. Видимо, речь идет об отрывке из древнего Евангелия, которое не входило в число известных нам евангельских текстов. Поэтому чтобы не нарушить ход мыслей Иоанна, мы рассмотрим этот отрывок в конце главы.

Свет из Галилеи 8:12-20

Вернемся к концу седьмой главы. Там противники Иисуса отвергли Его со словами о том, что не существует предсказания о том, что пророк придет из Галилеи. Они забыли один очень важный текст, говорящий о Мессии: в книге Исайи содержится пророчество о том, что некогда умаленная земля Звулонова и Неффалимова увидит свет великий (Исаия 9:1) Именно к этим словам относится и пророчество о рождестве, согласно которому Князь мира придет, чтобы освободить Свой народ: «Ибо младенец родился нам — Сын дан нам; владычество на раменах Его». (Исаия 9:6).

Таким образом евангелист, упомянув о том, что Мессия должен родиться в Вифлееме, в одном слове Иисуса соединяет воедино два ожидания: Мессия должен явиться как из Вифлеема, так и из Галилеи. Также точно он соединяет вместе две части личности Иисуса: хотя люди знали о человеческом происхождении Иисуса, а от Мессии ожидали иного, Его божественного происхождения они не знали и не узнали. И поскольку они не знали Отца, то не смогли узнать и Сына, возненавидели Его и стали искать возможности погасить посланный Богом свет. И здесь мы снова возвращаемся к начальным словам Евангелия: «Свет во тьме светит, и тьма не объяла его.»

"Я есмь" – божественность Иисуса 8:21-30

Иисус говорил о Своем уходе, но иудеи и тут поняли его неправильно. Видимо, и в этом случае дело было не в богохульстве, а в абсолютной слепоте и неспособности увидеть Божий свет. Совершенно непонятной осталась для слушателей и кульминация учения Иисуса. Нигде Иоанн с такой очевидностью не соединяет вместе Отца и Сына, как в этом отрывке.

Ветхий Завет рассказывает о том, как пораженный Моисей спросил Бога о Его имени. В ответ он услышал: «так скажи сынам Израилевым: Сущий Иегова послал меня к вам.» (Исх.3:14) Здесь Иисус использует именно это имя, говоря о Себе. «Если не уверуете, что Я есмь Сущий, умрете во грехах ваших.» Тот, кто не поймет, что Отец и Сын суть одно, погибнет из-за своих грехов. А кто поймет это единство, исповедует то, что Отец послал Сына как свет миру, и обретет прощение своих грехов. Одни люди признают истинную сущность Иисуса, другие оспаривают и не замечают ее. Поэтому люди по-разному оценивают и «уход», и «восхождение на крест» Иисуса. Сомневающиеся в том, что Христос и Бог едины, видят в Его уходе из мира лишь смерть богохульника, а в Его вознесении лишь то, как отрытого безбожника вознесли на крест, чтобы люди издевались над ним. А тот, кому Бог открыл глаза, чтобы увидеть единство Отца и Сына, видит в Его уходе переход во славу Отца, а в Его кресте — великий предмет гордости.

Дети Авраама или дьявола? 8:31-59

Перед нами отрывок, имеющий ключевое значение, когда мы говорим о положении Израиля на момент прихода Иисуса в мир. Иисус обращается к иудеям, слово «иудей» у Иоанна часто означает только тех иудеев, которые отвергли Его (ведь и Иисус, и все апостолы также были иудеями). Здесь Иисус обращается к иудеям, которые верили в Него, но этот разговор открывает ситуацию в новом свете. Слово «вера», которое Иоанн использует в широком спектре значений, оказывается, по сути своей, очень поверхностной. Это не была такая вера, в которой Иисуса исповедуют Сыном Божьим, Искупителем грехов мира и единственным светом для живущих во тьме людей. Собеседники очень скоро серьезно расходятся во мнениях. Иудеи отвергают Иисуса, говоря, что они — дети Авраама. И поэтому к ним относятся все те обетования, которые Бог дал Аврааму.

Иисус же отвергает это утверждение однозначно и резко: Вы дети не Авраама, а дьявола. Авраам заранее знал о том, что Христос придет в мир и радовался этому. А иудеи отвергли Христа и пытались убить Его. На самом деле у тех иудеев, которые отвергли Христа и не поверили, что Он пришел от Отца, нет ничего общего с Авраамом.

Во времена, когда было написано Евангелие от Иоанна, эти слова были по-особому актуальны. Ведь уже тогда христиане жили в ситуации, когда народ Божий отверг Иисуса. Несомненно, что и тогда люди ссылались на то, что они — дети Авраама. Так какая же польза человеку в том, что он является частью народа Божьего? Данный отрывок дает однозначный ответ: Если человек отвергает Христа, его принадлежность к избранному народу не принесет ему никакой пользы. Так что Иоанн свидетельствует, подобно Павлу, который процитировал слова Исайи: «хотя бы сыны Израилевы были числом, как песок морской, только остаток спасется» (Рим. 9:27).

В начале разговора Иисус обращался к людям, которые верили в Него. Он объяснял им главное - Свое истинное происхождение. Это учение иудеи отвергли и попытались убить Иисуса. Но у них не получилось ни то, ни другое, Иисус оказался не так прост, как им представлялось.

Иисус и грешница 7:53-8:11

Рассказ об Иисусе и женщине, взятой в прелюбодеянии, является отдельной жемчужиной, которая не была частью той нитки жемчуга, которую собрал евангелист Иоанн. Несмотря на это, данный текст очень поучителен и прекрасен. Его главная мысль заключается в том, что Иисус друг грешникам. По этой причине многие исследователи относят его к богословию Луки, которому свойственен подобный ход мысли.

Действие эпизода происходит в Иерусалиме и относится, возможно, к одному из последних дней земной жизни Иисуса. В этом случае нам становится более понятна то, в какой атмосфере происходила эта встреча.

Данный рассказ похож на приведенный авторами синоптических Евангелий спор по поводу уплаты налогов: Как бы ни ответил Иисус, в любом случае Он попал бы в ловушку. Невозможно сохранять верность закону Моисея и дружить с грешниками. Можно было либо остаться верным закону и позволить убить женщину (Втор. 22:22-24), либо посмотреть на грехи женщины сквозь пальцы и тем нарушить закон.

Что же делает Иисус? Его поведение показывает, что Он владеет ситуацией и не зависит ни от кого. Само рисование на земле вряд ли означало что-то особенное. Он просто тянул время и позволил событиям идти своим чередом, пока они не выйдут за рамки тех рельс, на которые их пытались загнать. Его спокойное поведение показывает, что он не собирается давать ответ провоцирующим. Одна единственная фраза, и мяч оказывается на стороне противников. И вот сначала старшие и более мудрые, а затем и остальные, понимают, что им нечего здесь делать и уходят. Остается только женщина, которую Иисус прощает и отпускает, чтобы она начала свою жизнь заново.