Предварительное пояснение: Евангелие от Иоанна и таинства

Третья глава Евангелия от Иоанна заставляет задать трудный вопрос. В отличие от остальных, это Евангелие ни разу не говорит прямо о таинствах. Иоанн не приводит слова установления крещения и, что еще более удивительно, вообще не говорит об установлении причастия. Несмотря на это в третьей главе Иисус без сомнения говорит о крещении, а шестую главу невозможно понять иначе, как говорящую о причастии. Почему же четвертый евангелист говорит об этом так мало?

Мы приходим к такому же выводу, что и ранее: для Евангелия от Иоанна свойственен своеобразный стиль, почти художественное рассмотрение фактов. Автор исходит из того, что слушатели уже знакомы с таинствами и строит все повествование на основании того, что уже сделали его предшественники или другие учителя первой церкви.

Никодим приходит к Иисусу 3:1-21

Изгнав торговцев из храма, Иисус окончательно выходит на путь публичного служения. А затем Иоанн рассказывает о Его встрече с человеком, который с человеческой точки зрения обладал реальной властью. Никодим был фарисеем и членом синедриона. Во времена римского правления синедрион являлся у иудеев высшим органом власти. Во времена Иисуса большинство в нем составляли саддукеи, а перед разрушением города — фарисеи. Интересно то, что иудейские источники упоминают о человеке по имени Накедеймон. Он был самым богатым человеком в Иерусалиме, когда в 70 году город был разрушен. У нас нет возможности выяснить, был ли он тем самым Никодимом, о котором говорит Иоанн.

Ход этого ночного разговора типичен для Евангелия от Иоанна. Собеседники никак не могут поговорить по-настоящему, поскольку Никодим совершенно не понимает вопросов, касающихся Царства Небесного. Он говорит совсем не о том, о чем Иисус, и вскоре после начала разговора Никодим умолкает и предоставляет слово Иисусу. Мы вспоминаем слова из пролога Евангелия о том, что Слово пришло к своим, но свои Его не приняли и не поняли. Никодим пришел к Иисусу ночью, поскольку опасался иудеев. Но наверняка были и другие причины для разговора в такой странное для нас время суток. Иудеи любили беседовать по ночам, и это время суток придавало описанию особый блеск.

Иисус обрывает хвалебные речи в Свой адрес со стороны Никодима и поднимает самый важный вопрос: Человеку следует родиться заново (греческое слово означает также «свыше», и это слово было выбрано неслучайно). Никодим снова ничего не понимает, и поэтому Иисус объясняет ему.

Сам по себе человек совершенно недостоин Царства Небесного и славы его. Ему необходимо принять в дар совершенно новую жизнь. И эта жизнь даруется человеку не в иоанновом крещении, а в таком, в котором он получает также и Дух Святой.

Никто не способен управлять Духом Святым, никто не способен понять Его; это все равно что пытаться управлять ветром или понять его. Здесь Иисус говорит о христианском крещении, но Он говорит, как обычно, завуалированно. Мы можем лишь понять, что в крещении Бог дарует человеку совершенно новую жизнь. И это чудо Библия называет рождением свыше.

Продолжая беседу с по-прежнему ничего не понимающим Никодимом, Иисус связывает крещение и новую жизнь со Свой личностью. Однажды в пустыне народ Израиля стал противиться Богу и был наказан за это через ядовитых змей. От укусов этих змей люди умирали мучительной смертью. Но Бог помиловал Свой народ и приказал Моисею сделать медного змея и вознести его на шест. Всякий, кто смотрел на него, исцелялся и не умирал от змеиного укуса (Чис. 21:9). А теперь в роли этого медного змея был Иисус. Сын Божий, Слово, ставшее плотью будет распят и подвергнется насмешкам людей. И станет, таким образом, новым медным змеем для нас: смотрящий на Него, обретет ту новую жизнь, о которой Иисус говорил Никодиму, и уже не увидит смерти. Вера в Иисуса и крещение неразрывно связаны. В обоих случаях Бог дарует жизнь посреди смерти. Именно это имеется ввиду, когда говорят о рождении свыше.

Заключительные слова Иисуса ясно дают понять, что существует лишь два варианта. Есть только свет и тьма, вера и неверие, истина и ложь. Огромная любовь Бога к грешному миру проявляется в том, что Он послал Своего Единственного Сына, чтобы спасти все человечество, пребывающее во тьме. И теперь вопросом жизни и смерти для каждого человека является отношение к Иисусу. Неверующий подлежит суду. Верующего же Иисус уже вывел из тьмы к свету.

Пояснение: Иоанн и теология креста

Обычно так называемую теологию креста связывают с именами Марка и Павла. Согласно ей, Бог скрывает Свою славу в этом мире и прячет Свою силу за слабостью. И нагляднее всего это проявляется в том, что Сам Иисус прошел путем смерти, а не мирской славы.

Иоанн же удивительным образом объединяет теологию креста с теологией славы. «Вознесшийся над землей» Иисус всех привлекает к Себе. Это происходит двумя способами. Во-первых, Его «возносят» над землей на высоту метра и распинают на кресте для издевательства и насмешек людей. Во-вторых, Его возносят до уровня Божественной славы, откуда Он и спустился к людям и куда привлечет всех. Так непроницаемая ночная тьма соединяется с ярким светом славы, а вознесение с унижением, и все это совершается ради спасения грешного мира.

Два параллельных движения 3:22-24

В историческом смысле весьма интересно то, что возникшие вокруг Иоанна Крестителя и Иисуса движения некоторое время существовали параллельно. Иисус также крестил — или, точнее, крестили Его ученики (4:1). Мы не можем сказать ничего конкретного по поводу содержания этого крещения. Видимо, оно было подобным крещению Иоанна. Крещение, подготавливающее наступление Царства Божьего. Параллельное существование двух движений закончилось лишь тогда, когда Ирод арестовал Иоанна. Но фоне рассказов авторов синоптических Евангелий удивительно то, что Иисус крестил в Иудее, а не в Галилее.

Они нашли друг друга... 3:25-36

Появление двух параллельных движений вызывало вопрос, какое же из них главное. И Иоанну Крестителю пришлось отвечать своим ученикам, которые с тревогой смотрели на то, как люди собирались вокруг Иисуса. Иоанн ответил притчей, уходящей корнями в богатый образами язык Ветхого Завета.

Ветхий Завет часто сравнивает отношения Бога и Израиля с супружеством (Иер. 3; Иез. 16 и 23; Песнь Песней). Именно поэтому Иоанн, не испытывая зависти, а, напротив, радуясь успеху Иисуса, отводит себе второстепенную роль. Он — друг жениха, тамада, который помог жениху вступить в отношения со своей возлюбленной. Теперь Христос и Его Церковь познакомились друг с другом. Это наполняет Иоанна огромной радостью и ликованием. Подобный образ мы часто встречаем в Новом Завете, особенно в последних главах книги Откровения.

Между двумя этими проповедниками огромная разница. Иоанн был человеком и человеком земным; и учение его было земным. А Иисус сошел с Небес, и свидетельство Его был небесным. Оно верно и истинно, хотя именно его никто и не принимает. Тот же, кто примет слова Иисуса, увидит, что Отец все вручил в руки Сына, ничем не ограничивая Его власть. Иисус дарует Своим последователям вечную жизнь. Отвергающий ее, обращает на себя Божий гнев. И здесь Иоанн возвращается к типичной для четвертого Евангелия теме: жизнь и смерть (или, в данном случае, гнев Божий), небесная истина и земные заблуждения. А в центре всего Иисус, Сын Божий. Отношение к Нему определяет всю нашу жизнь.